Виталий Носков, писатель, лауреат Всероссийской литературной премии «Сталинград».
Родился в Кургане 1 августа 1950 года. Окончил Литинститут им. Горького. С 1995 по 2001 год работал в Чечне в качестве спецкора газеты МВД РФ «Щит и меч». Участвовал в боевых операциях СОБРа, в боях в городе Грозном в марте 1996 г. Живет в Москве.

НОСКОВ В. «Любите нас, пока мы живы» (Очерки).

– Новосибирск: ООО «Рекламно-издательская фирма – Новосибирск», 2001. – 334 с. Тираж 2000 экз.

Наше прошлое выработало стойкий иммунитет к любой мутации пафоса. Ирония снимает повышенное напряжение в голосе и превращает патетику в пародию, возвращая с заоблачных небес на грешную землю. Но, при всем благоговении перед иронией, иногда ее надо ставить в угол, чтобы пережить в себе реликт романтического чувства, изжитого еще во времена исторического материализма.

Эта книга состоялась из очерков, посвященных пяти годам чеченских событий. Ее автор, Виталий Носков, все эти пять лет провел в журналистских командировках в частях и подразделениях МВД России в Чечне. Эту книгу, прежде всего, можно читать как документ нашей новейшей истории, написанной частным лицом с частным же мнением по поводу событий, затрагивающих общие интересы того большинства, к которому иногда, по праздникам, обращаются из ящика телевизора: «Уважаемые россияне».

    Эта книга о тех событиях, которые заставляют население думать и ощущать себя народом. Событиях больных и пристрастных, как точка зрения. Эта книга об Истории, которая проходила и проходит через головы и сердца каждого гражданина страны под названием Россия.

    Настоящая Истории не происходит отдельно от человека. Именно отдельный человек и создает те характерные штрихи времени, которые позднее ученые мужи закрепят в анналах. Виталий Носков представляет в книге свой срез исторического времени, увиденный глазами очевидца и участника событий.

Место и время глазами Виталия Носкова передано чрезвычайно личностно и пристрастно. Для него не существует полутонов и абстракций в главном – гражданской позиции. Он не может быть объективным, ибо не находится над схваткой. Он ясно и четко определяет свое место на баррикаде. Точнее, на блокпосту, на границе разделения конкретных, как ручная граната, антиномичных понятий – свои и чужие, добро и зло, жизнь и смерть.

 Физическое осознание своего места, как и тяжесть гранаты в кармане (на тот самый, крайний случай), определяет и чувственную реакцию на происходящее вокруг. Определяет круг понятий, в котором он занимает оборону: свои, наши, родные, милосердие, любовь… В пределах этого понятийного блокпоста обращаются знаковые слова – спецназ, вэвэшники, милиционеры, собровцы, бойцы… За этими словами скрываются люди в погонах и камуфляже. Люди на войне. И самое главное достоинство книги в том, что в ней из-под камуфляжа и погон перед читателем открываются Люди. Носители пафосных, но таких естественных в книге слов, как Честь и Долг.

 Героям очерков Виталия Носкова пришлось оказаться на передовой новейшей истории России. Не по своей воле. Они просто с Честью выполняли свой Долг. Выполняли приказ. Думали о том, как выполнить приказ и сберечь людей. При этом не все смогли уберечься сами. Рассказ о мертвых и живых, фотографии – летопись человеческой памяти. О тех, кто своей «пахотой», здоровьем и жизнью создавал картинку сегодняшнего дня. Делал новейшую историю России.
Особые страницы книги курганца Виталия Носкова о земляках. И это трагические страницы, потому что рассказывают о гибели курганских собровцев в марте 1996года. Рассказывают словами очевидца и участника тех событий в Грозном, репетировавших августовскую трагедию с хасавюртским исходом. Перед нами предстает фигура командира СОБРа в последнюю минуту, когда его видел автор на блокпосту №22: «Неслышно, как тень, но как-то сразу все заполнив собой, хотя сам худощавый, жилистый, среднего роста, вошел в блокпост подполковник Родькин, спросил у Сергея, что у него с ногой. А узнав, что кость не задета, так же неслышно вышел…» Простой рассказ о попытке выполнить невыполнимый приказ. Потом будет много написано о гибели подполковника Родькина, майора Звонарева и лейтенанта Максимова. Будет указ президента о посмертном присвоении звания Героя России подполковнику Родькину и награждении орденами Мужества бойцов СОБРа. Но вот этот рассказ о том, как хорошо знакомый тебе живой человек пошел под огнем и не вернулся… Этот рассказ переполнен внутренним напряжением, которое пережил автор и которое передается читателю. И кажется, что ему тесно в рамках скупой журналистской повествовательности, другая жанровая энергетика аккумулирована в публицистической форме. Возможно, что фигуры и лица, схваченные журналистским взглядом, реализуются позднее как характеры под пером писателя.

Отдельное место в книге занимает «Исповедь офицера» (печаталась в журнале «Сибирские огни», №3, 2001). Дословно записанный рассказ офицера армейского спецназа, выходит за концептуальный замысел книги. Это не свидетельство автора, а свидетельство очевидца. О том, как начиналась первая чеченская война и как происходил знаменитый новогодний штурм Грозного и что произошло с Восточной войсковой группировкой.

«Ночью с 30-го на 31 декабря ставилась задача на штурм Грозного. Нашему подразделению было приказано: выдвигаться в составе колонны, прикрывая ее командование двумя бэтээрами, - спереди и сзади. Что конкретно: как будем штурмовать, с каких рубежей, кто нам противостоит в Грозном – мы не знали. Когда я подошел к одному из старших офицеров группировки и спросил: «Какая у нас задача?» – то он, полковник в летах, отвел глаза и сказал:»Умереть». – «А можете разъяснить, в чем суть этой проблемы – умереть?» – «Понимаешь, старлей, я тебе действительно говорю, что у нас задача – умереть. Потому что мы изображаем основной удар всей группировки российских войск. Мы должны показать противнику, что именно с востока федеральные войска будут брать Грозный».

Что было потом – мы видели на телеэкране. И разрушенные дома, и сожженные остовы бронетехники, и беспорядочно разбросанные трупы «улыбающихся мальчиков», и собак, грызущих мертвое мясо мертвых людей…

 Профессиональный писатель Виталий Носков сознательно отдал эти пять лет военной журналистике, работая в газете МВД «Щит и меч» и журнале «Милиция». Как историк, он не мог пройти мимо самой сути вопроса под названием Чечня. Чечня началась не в 94-м году и не закончилась в 2000-м. Он вошел в эту реку и вышел, оставив там сердце и покой. Ангажированная судьбой и обстоятельствами, его позиция гражданина по чеченскому вопросу однозначна и непоколебима. Но, как писатель, он не мог пройти в своей книге мимо человека с того берега. Он пытается понять и позицию чеченцев. Это понимание выстраивается диалектично: каждая командировка на войну, смертельная опасность, знание реалий делает его высказывания о чеченцах с каждой главой осторожней и мудрее. Для него слово «Чечня» – символ трагедии чеченского народа. Трагедии исторического выбора: «Небывалое горе, когда на знамени народа – волк. Избрать его своим символом могли только ослепленные люди. Решиться на такой государственный флаг означало избрать для своей страны одиночество». Простых и быстрых решений в трагедии целого народа не бывает. Ожесточение и отчаяние – дурные советчики. Поэтому главным, стратегическим союзником России в Чечне он видит самих чеченцев. Тех, кто понимает историческую бесперспективность сепаратизма и его самоубийственность для чеченского народа. Народ, как и человек, не выживет в одиночестве. Потому-то и разводит он слова чеченец и ичкериец. И единственным путем видит долгую борьбу русских и чеченских россиян с ичкерийцами. За чеченцев.

Этим взвешенным, выношенным на военных дорогах мыслям хочется верить. В них есть надежда на наше общее будущее. Надежда на жизнь и счастье. Как в словах, выведенных бойцом на броне, после смертельного боя: «Любите нас, пока мы живы».

10 августа 2002