Я лежу на дне глубокой реки

Я лежу на дне глубокой реки. Сегодняшний день проплывает надо мной так же как вчерашний, а вчерашний и бывший до этого похожи друг на друга как два яйца. Отличаются друг от друга, как два яйца. Я знаю кое-кого из этого мира и кое-что я знаю тоже. На дне ничто не мешает мне прислушаться к движению ребенка на костылях по гулкой улице рано утром. И это движение похоже на песню моего сердца как две половины яблока похожи друг на друга. Отличаются друг от друга как правая и левая половинки. От нечего делать, я придумываю себе людей. Добрых и злых, потерянных и нашедших. Иногда я настолько верю в их существование, что мне хочется написать кому-нибудь из них письмо: «Привет, как ты?». Но я лежу на дне реки, и улыбаюсь этой мысли. И когда кто-нибудь спрашивает меня, почему мне не спится, я отвечаю, что было бы странно спать во сне.

Я как-то неуловимо участвую во всем сущем, в сердцевине моего сна, на глубине самой глубокой реки, мои сны, желания и мечты превращаются в реальность. Эта реальность течет по поверхности пространства, рожденная вдохом, свободная быть до выдоха. Вдох — выдох. Вдох — выдох. Когда-то мне казалось, что есть что-то ещё.

Я лежу здесь столько, сколько себя помню. Что было до того, как я помню себя — спал ли я и проснулся, или, наоборот, я бодрствовал и заснул, и был ли тогда сон, и есть ли он сейчас...

На все эти вопросы у меня нет ответов. Придуманные мною люди, похожи на меня, как каждый человек похож на самого себя. Все они разные, как один человек отличается от себя. Все люди, что живут над рекой, видят, как я, думают, как я, дышат, как я, только они не умеют жить под водой.

Все, что у меня есть — это река. Она плавно течет надо мною, и я не устаю наблюдать за ней. Река никогда не бывает одной и той же, но это одна и та же река. И это мне нравится в ней больше всего. Я не знаю точно, является ли река частью меня или я являюсь частью реки. Это один из вопросов, на которые у меня нет ответа. Я представляю, как люди входят в реку и плещутся наверху. Они плавают по зеркальной поверхности, по мутной поверхности в плохую погоду, по постоянно меняющейся поверхности, в которой отражается каждый мой день, похожий один на другой, как две капли воды, как две капли воды отличающийся. Я лежу здесь, не заботясь о том, как идет время. Этому я научился у реки. Утром я вижу, как солнечный свет ложится на её поверхность, на tabula rasa, прорезая её любовно и неглубоко. Вдох. Ближе к закату, я наблюдаю, как река меняется. Мне видно, как она все глубже и глубже превращается в ночь. Выдох. Ночь разглаживает каждую морщинку сна, каждую черточку стирает и уносит черный поток навсегда, вместе с рекой, неизвестно куда.

Я знаю всю красоту мира. Множество красок и оттенков. Голова моя кружится от знакомого запаха книжной страницы, которую не открывал несколько лет. Чувство восторга охватывает меня при узнавании языка. Я знаю, как это — принять первое самостоятельное решение, выйти на яркое солнце, оставаться открытым. Я придумал ветер и качели, головокружение от высоты, косточки в компоте, календарь, что все возвращается на круги своя, плывущие облака, виноград, звук заводящегося автомобиля, холодок между лопаток, грачиные гнезда, щемящее ощущение жизни, чудо вхождения в этот мир и чудо покидания, себя. Во мне много сомнений и много страха, хотя, казалось бы, чего бояться когда лежишь на дне реки.

Придуманные мною люди придумали много чего. Например: историю, канатоходцев, воздушные шары, инквизицию, разжигать костры, рождественского гуся, широкополые шляпы, шанель №5, пантомиму, игристое шампанское, каменный век, замочные скважины, секстант, монополию, чарлстон, оптический прицел, шахматы, фуникулер, меня. Часто я уже не знаю точно, что придумали они, а что — я. Но это меня не смущает.

Сегодня отменный день. Мне бы хотелось придумать что-нибудь особенное. Кого-нибудь, кто сможет измерить глубину человеческого потока. Кто понимает, так же как я, как нелегко отдать свое Слово в мир, забывая.