Окно домой

 

ржаной человек вырастает из поля,
спеша очутиться на воле —
по тесной соломинке в колос тяжёлый
взойти без преград и без боли.

Заброшенный дом в неглубокой чужбине
растерянных взрослых покинет —
лишь дети в просторной своей домовине
за шторкой схоронятся синей.

В тиши васильковой — покой и прохлада:
навеки ржаная рассада
себя в глубине невечернего сада
укрыла от тьмы и распада!

Мы едем, влетая в леса-перелески,
синея от русской поездки,
спешим оказаться в покинутой детской,
рыдаем во все занавески.

Колосья машины, как ладан и смирна,
блестят в тишине нашатырной;
в тиши, за высокой лазоревой ширмой
мы едем — безмерно и мирно,

но путь преграждает избушка в заплатах.
Из слов, на крупицы разъятых,
в медвяные окна настойчивый запах
спешит на раскидистых лапах

11-14 сентября 2004