Дрожь земли

Не видно ни зги: глазами
цветение овладело,
пыльца залепила лампы.

Курган расправляет знамя
таинственно и несмело
и движется чёрной дамбой

над вечно подвижным руслом
тобольского водоёма,
ступая в ночной суглинок.

Штандарты квасного сусла
проходят над стадионом,
и тонет колхозный рынок

в июне глубоководном,
и валится лес кленовый
забором кривых балясин:

перила уходят в воду
на срезе угла речного,
где в лодке бушует Красин.

Мы знамя несём, вцепляясь
в суглинистые перила —
неправда, что город умер:

тобольское дно пылает
волшебным сусальным илом,
с лихвой восполняя трюмы

бездонных курганских комнат,
где лампы пыльцой оделись,
где в будущем тёмно-чёрном

сидит человек никчёмный,
которому прихотелось
налечь на цветок учёный.

1 июня 2005