Акустика любви

Добравшись до Оптиной днём в понедельник,
мы встали в кирпичной часовне,
в багровой, пасхальной, яичной молельне
фигурой простой и безмолвной.

Я чувствовал, как выжигаются струпы
посредством молитвы горячей,
но мне не хотелось уродовать купол
своим туристическим плачем.

На клиросах было так много Псалтири,
что храм раздавался до рощи.
Мне было уютно, как в старой квартире,
где плачет Псалтирью жилплощадь.

Мы пробыли в Оптиной очень недолго,
и полный оставшийся вечер
живые жуки без числа и без толку
неслись, расшибаясь, навстречу.

Простые слова закипали по краю
узором попутным и встречным.
Фигурой молчания память летает
над этим бурлением млечным.

Ночная Калуга похожа на небо
в колючих, как терние, звёздах.
От неба дороги поехали влево
тревогой, чернилом венозным,

но после недолгого спуска-подъёма
по левой руке Подмосковья
багровые капли прихлынули к дому
и лопнули в сердце любовью.

Жуки разбежались по небу, как блёстки.
Я понял, что мы победили,
и быстро уснул, и фигура из воска
умолкла на красной могиле.

11 мая 2005