В Черкассы из Кургана на велосипеде

(к 65-летию Владимира Ивановича Шевцова)

Все началось 15 июня 2003 года. В этот день, совершая стокилометровый велопробег по трассе Курган-Куртамыш, я отчетливо осознал тот факт, что мое увлечение велосипедом является предтечей к какому-то событию. Событию, которое будет наполнено незабываемым для меня содержанием, в котором сойдутся линии жизни, представлявшиеся ранее параллелями. Так и случилось. Через несколько дней это ощущение оформилось в четкую и ясную мысль: Я должен проехать на велосипеде от Кургана до малой родины Владимира Ивановича Шевцова — моего наставника, Учителя - человека, под влиянием которого я сформировался как исследователь, который выкристаллизовал во мне науный подход к анализу необъятного моря фактов. Это позволило мне выстроить свои научные изыскания в единую, стройную систему, логическим завершением которой явилась защита докторской диссертации. Кроме того, в 2003 году Владимир Иванович будет отмечать свой 65-летний юбилей и я, как его ученик, хотел бы отметить эту дату, каким-нибудь неординарным, запоминающимся поступком.

С такими мыслями я обратился за советом к Анне Майоровне Аранович. Она сразу поддержала меня. Дальше события развивались стремительно и неудержимо. Основную заботу по реализации подготовительного периода велопробега взяла на себя Ирина Леонидовна Смирнова - руководитель отдела информации нашего Центра. Вопросы, связанные с финансовой поддержкой проекта четко и решительно проработала Раиса Васильевна Фабер — главный бухгалтер. Активно включились в работу и спонсоры: опытное предприятие РНЦ «ВТО» и типографское издательство «Дамми».

 В общем, 15 июля я был готов морально, физически и материально к тому, чтобы совершить велопробег протяженностью в 2000 км по маршруту: Курган-Юргамыш-Челябинск-Уфа-Стерлитамак-Оренбург-Черный Отрог-Саракташ-Черкассы-Юлдыбай-Кизил-Магнитогорск-Южноуральск-Челябинск-Курган. Маршрут был составлен таким образом, чтобы включить те города и села, которые связаны с основными периодами жизни Владимира Ивановича.

И вот пошли последние минуты перед началом большого пути, перед испытанием воли и характера, силы духа и … проверки того, достоин ли ученик имени своего Учителя, его творческих устремлений, его научного таланта и трудолюбия.
В этот момент меня спросили: «Чего бы я себе пожелал?» Я ответил: Решительности и открытости (решительности пройти весь путь от начала и до конца, открытости — чтобы как можно больше увидеть и запомнить).

Владимир Иванович дает последние наставления перед дорогой (на листочке он нарисовал план расположения дома его брата — Михаила Ивановича в Черном Отроге).

Накрапывающий дождик и сгущающиеся тучи не испортили торжественной атмосферы проводов в дорогу.

Ксерокопия атласа автомобильных дорог, которой я пользовался при движении по трассе. Стрелки обозначают направление движения. Вертикальные черточки - места остановок.

Сопроводительное письмо

Эта «подорожная грамотка» была моим пропуском на дорогах в течение всего путешествия. Особенно внимательно ее читали милиционеры. Из наиболее частых вопросов, которые они задавали были следующие: 1. Откуда и куда еду? (Отвечая на этот вопрос, я с гордостью показывал на свою грудь, где красовалась схема маршрута) 2. Где ночую? (В лесу — отвечал я, — и показывал прикрепленную к багажнику палатку) 3. Есть ли у меня оружие? (Нет — скромно отвечал я. Ответ вызывал у стражей порядка неподдельное восхищение моей храбростью) Один из патрульных выразил сожаление по-поводу своей скучной жизни,позавидовал мне белой завистью и заплатил за мой обед в придорожном кафе. Другой попросил, чтобы в следующий велопробег я обязательно взял его с собой.

Краткие передышки по дороге Курган-Челябинск. Три дня была дождливая, холодная погода. Кружка горячего чая из термоса помогала согреться во время остановок.

Юргамышская районная больница. Здесь Владимир Иванович начал свой путь врача-хирурга в 1963 году. Через несколько лет стал главным врачом. Я остановился на ночлег в этой больнице (разместили меня в физиокабинете). На фотографии крайняя справа - Панкова Нина Дмитриевна — фельдшер, рассказывала мне о том, как работал Владимир Иванович.

Челябинск встретил меня дождем и ветром. Первые три дня пути стали для меня боевым крещением. В общей сложности пришлось пройти свыше трехсот километров, причем большую часть этого отрезка (свыше 160 км) — в третий день. Такое по-суточно неравномерное распределение пройденной дистанции было обусловлено тем, что я заранее наметил места остановок для ночлега — Юргамыш, Шумиха, Челябинск. Местоположение первых двух остановок я знал точно, а вот с ночлегом в Челябинске возникла заминка и пришлось поплутать по незнакомому городу. В результате утром четвертого дня я проснулся с острой болью в коленях, которая резко усиливалась при движении. Причина боли была очевидной — я превысил предел своих физических возможностей и такая ударная дневная нагрузка (более 150 км) мне просто не по зубам. Тем не менее, останавливаться в Челябинске и ждать, когда пройдет острый период болевого синдрома я не хотел. Прикупив в аптеке противовоспалительной и обезболивающей мази (апизартрон) я втер ее в места максимальной боли и почувствовав некоторое облегчение вновь вышел на трассу. Несмотря на боль в коленях на следующий день я выехал навстречу Уральским горам. В таких придорожных кафе можно быстро подкрепиться и продолжить путь. Что я и делал.

День был солнечный, жара стояла неимоверная, что составило разительный контраст с предыдущими дождливыми и прохладными днями. Мало помалу начались подъемы и спуски. И если первые причиняли жуткую боль и заставляли скрипеть зубами, то вторые завораживали бешеной скоростью и вызывали приступ ребячьего восторга. К середине дня боль в коленях воспринималась уже как нечто обыденное, то, что нужно просто вытерпеть, почти не обращая внимания и только излишне резкое движение порождало болевую вспышку. Это заставляло меня двигаться осторожно и плавно, так, словно выполняешь упражнения китайской гимнастики — вдумываясь в каждое движение.

Четвертый день путешествия. Недалеко от Миасса начались подъемы. Многие из них можно было преодолеть только пешком. Зато на спусках я наверстывал упущенное.

После Миасса состоялась встреча с батюшкой Уралом, которая началась с его озорной стариковской шутки. Преодолев подъем я приготовился к захватывающему восторгу спуска, но почему-то восторг приходить не торопился. Даже наоборот - крутить педали становилось все тяжелее и тяжелее. Я ничего не понимал: машины, которые были впереди меня находились гораздо ниже моего уровня и я должен был лететь как птица, а вместо этого едва полз с неимоверным трудом передвигая конечности. Отчаявшись, я подумал, что сломался велосипед. Для проверки я поставил его на дороге и с ужасом увидел, что он катится не вперед под уклон, а назад — туда, где уровень дороги выше! Признаюсь — в это мгновение я испытал очень сложную гамму ощущений: от мистического страха до банального беспокойства за свою голову. Единственным лекарством от этого состояния было движение и движение только вперед!

Граница между Европой и Азией. Здесь всегда людно. Один из проезжающих сфотографировал нас вместе (меня и «Серебряного Джека»)

Пятый день велопробега. После первой ночевки в лесу. К болям в коленях присоединилась жгучая боль от обожженой кожи на руках. Поэтому, несмотря на жару иногда приходилось одевать штормовку

Вторая остановка на Урале. Недалеко от реки Юрюзань. Я уже начал вкушать всю прелесть ночевок в лесу: шорохи, таинственные звуки и неудержимый поток образов, которые подсказывает услужливое воображение в сгущающихся сумерках.

Туманное утро следующего дня — впереди сердце Урала.
После 5-го дня велопутешествия наступает кризис, который я назвал «кризисом уикэнда». Хочется принять ванну, посмотреть телевизор, просто оказаться в комфортных условиях. Рекомендуется забыть о конечной точке маршрута и представить, что ты всю жизнь только и делал, что крутил педали и цель твоего путешествия — активное передвижение. Тогда любая остановка и небольшой отдых воспринимаются как великое благо.

Курьез: Где-то в районе Сатки на 5 день пути со мной приключился небольшой эпизод, который стал переломным и помог преодолеть кризис уикенда. Шел пятый день путешествия, я начал постепенно приобретать характерные черты путешественника-дальнобойщика: носки утратили свой белоснежный цвет, футболка приобрела устойчивый сероватый оттенок, на котором можно было отчетливо различить пятна разнообразного происхождения, лицо покрылось пятидневной щетиной. Стояла жара, необычайно докучали мелкие черные мухи. Покручивая педали я приподнял голову, и увидев стойки какого-то большого щита, решил остановиться для небольшого отдыха. У таких стоек очень удобно ставить велосипед: он не падает и не меняет своей конфигурации (вместе с сумками). Остановился, стою — осматриваю окрестности, поправляю свои клетчатые сумки, которые делают меня похожим на мелкого торговца-передвижника, отгоняю мух — в общем отдыхаю. Вдруг на противоположной стороне дороги останавливается роскошный лимузин с тонированными стеклами, стекло медленно опускается вниз, из кабины выглядывает очаровательная девушка и что-то мне говорит. По выражению ее лица, вопросительной интонации голоса я понимаю, что она о чем-то меня спрашивает, но ничего не могу разобрать — мешает громкий шум проезжающих мимо машин. Пританцовывая на месте, отмахиваясь от мух, с полуоткрытым ртом (от жары) и тяжелым малоподвижным взглядом (от усталости), я направился к ней, чтобы выяснить в чем дело. В этот момент она переводит взгляд вверх, затем снова на меня, потом опять вверх, меняется в лице, закрывает окно и резко уезжает. Я недоуменно смотрю вслед великолепному автомобилю, в котором сидит красивая девушка, наверняка есть кондиционер, затем поднимаю голову и читаю надпись на щите, под которым остановился: "Водитель! Будь внимателен! В 500 метрах располагается интернат для психически больных!" В это мгновение я вдруг по-настоящему осознаю то, что я совершаю путешествие-экспедицию, а не загородную прогулку на велосипеде. Мне уже не хочется принять ванну, я не хочу испытать кайфа от кондиционера, мне не жаль несостоявшегося знакомства с красивой девушкой. Может быть это и не нормально, но единственным моим желанием становится продолжение движения, от которого я получаю не удовольствие — наслаждение. Я испытываю чувство благодарности к прекрасной незнакомке и плакату, которые помогли мне избавиться от иллюзий уикенда и вернули меня к реальности — той реальности, которую я сам выбрал. С этого момента по-настоящему началось мое большое путешествие.

Старые добрые «граффити» — Киса и Ося были тут.
Я тоже решил оставить о себе память, но не таким варварским способом.

Мягкие и нежные краски ландшафта очаровывали и помогали забыть на некоторое время о боли в коленях.

"Серебряному Джеку" очень понравилось позировать. Приходилось останавливаться, чтобы его сфотографировать.

Башкирия. На горизонте — Уфа.

Впервые на дорожном указателе появилась надпись — Оренбург. Я так растрогался, что запечатлел это событие в кадре.

Седьмой день пути подходит к концу. Я сошел с трассы, чтобы подыскать место для ночлега. Сегодня мы здорово устали — Джек и я.

Курьез: Когда останавливаешься на ночлег в незнакомом месте, то всегда возникает ощущение вторжения в чьи-то владения. У каждого места есть свой хозяин и необязательно материализованный. Хочется, чтобы хозяин принял тебя радушно и гостеприимно. Для этого нужно к вечеру приготовить гостинец - что-нибудь вкусное, необычное и разделить трапезу с хозяином. В этот раз я купил по дороге баночку башкирского меда. В пластмассовом контейнере у меня сохранились остатки сыра, который я покупал еще в Кургане. Сыр выглядел неплохо и я съел сыр вместе с поллитровой баночкой душистого прозрачного меда - приглашая разделить со мной трапезу хозяина небольшого болота, около которого я остановился на ночлег. Ночь прошла спокойно, но утром вечернее сочетание сыра и свежего меда произвели на мой кишечник необычайное впечатление. Это заставило меня в течение 2, 5 часов порхать, как бабочка над лугом, оставляя за собой каждые пятнадцать-двадцать минут серо-бурые пятна. Хорошо, что в аптечке нашелся левомицетин. Ударная доза этого препарата произвела должный эффект и я, хоть и с опозданием, но вышел на трассу.

На следующий день — снова дорога, а дороги в Башкирии - великолепные!

К этому времени я уже выработал правила безопасности велопробега — осторожность, самодисциплина и уважение ко всем движущимся предметам на трассе. На ночевку останавливаться в безлюдных местах, костра не разводить. Одним словом, в сумерках стараться как можно меньше привлекать к себе внимание.

Иногда хотелось сойти с трассы и проехать по проселочной дороге, чтобы посмотреть — что там, за этими прекрасными холмами.

Указатели на дорогах вызывали интересные ассоциации: До Байкала всего 2,5 километра!

Остановка недалеко от красивейшего города Салавата. Ночевать пришлось в придорожных кустах на месте бывшего болота. Местные сороки долго не могли успокоиться, когда я устраивался на ночлег.

В небольшом селе на границе Оренбургской области и Башкирии я увидел символическое соседство христианской церкви и мусульманской мечети.

До Оренбурга — 25 километров!

Оренбург. За десять дней мы с «Серебряным Джеком» прошли около 1.200 км. Один день можно отдохнуть и передать привет Альма Матер Владимира Ивановича — Оренбургской медицинской Академии, которая располагается на улице Советской. Студенты Оренбургской медицинской академии.

И снова в путь. Бескрайние Оренбургские степи.

Преодолев более тысячи километров я чувствовал, что приближаюсь к раскрытию некой тайны. Тайны моего Учителя. Это ощущение усиливалось под лучами щедрого солнца среди бескрайней саракташской степи; исчезало и вдруг появлялось вновь с неожиданной, пульсирующей силой от случайно выхваченного взглядом из бездонной небесной синевы полета ласточки; проникало в сознание вместе с благоуханием июльского разнотравья…
До Саракташа около 60-ти километров. До Черного отрога чуть меньше.

Вот и Черный Отрог. Здесь очень пригодился план, который Владимир Иванович набросал на листочке перед моим отъездом из Кургана. Я быстро сориентировался по нему и нашел дом Михаила Ивановича.

Вот и дом Михаила Ивановича. Большой, красивый, крестьянский дом с симпатичным палисадником. Встретила меня хозяйка — Надежда Григорьевна — супруга Михаила Ивановича. Сам хозяин задержался на пасеке. Позже я узнал, что в свои 66 лет Михаил Иванович держит пасеку из двадцати пяти ульев и обходится практически без помощника! Едва я успел разобрать свой багаж, как появился и хозяин. Я увидел загорелого, крепкого, необычайно подвижного человека, который просто излучал в окружающее пространство жизненную энергию. Вместе с тем, в его быстрых движениях не было ни капли суетливости, свойственной пожилым людям, каждый жест был размерен и исполнен чувства собственного достоинства. Поразили «шевцовские» интонации голоса, характерная речь — с ударением на ключевое слово фразы. Первое впечатление — самое верное. Впоследствии, в задушевных беседах с Михаилом Ивановичем за столом богато уставленным разными блюдами (стараниями Надежды Григорьевны!), при посещении отчего дома семьи Шевцовых, при встрече с сестрами — Марией Ивановной и Екатериной Ивановной, я утвердился в своей мысли — главные, характерные черты семьи Шевцовых — это трудолюбие и жизнерадостность. Эти качества они пронесли через всю нелегкую жизнь; эти свойства характера помогли им преодолеть многочисленные трудности; эта любовь к труду, к жизни, к людям наполняет их сейчас. И именно эти качества делают их необычайно привлекательными и по настоящему красивыми людьми.

Михаил Иванович с супругой Надеждой Григорьевной.

Мама Надежды Григорьевны. Когда я спросил как ее звать, она ответила — Груня Филиповна. Груне Филиповне — 89 лет!

За красивым палисадником — огромный крестьянский двор. И со всем этим хозяйством они управляются втроем! Так, что скучать не приходится.

Вечером нужно встретить коровушек с телятами. И не только встретить, но и сенца подбросить. Потому что кушать они хотят постоянно.

Но есть и помощники. Вот этот симпатичный и очень умный пес. Его зовут Лорд. При первой встрече он меня для порядка облаял, а потом просто внимательно наблюдал за мной, когда я бродил по двору и все высматривал что-то с фотоаппаратом.

Когда хозяева в доме, во дворе есть кому присмотреть за порядком!

Церковь в Черном Отроге. Это подарок односельчанам Виктора Степановича Черномырдина, который родился в этом селе и часто приезжает на свою малую Родину.

Храмовый комплекс в Саракташе. Потрясающее по красоте и величию сооружение!

Дом в селе Черкассы Оренбургской области, в котором родился Владимир Иванович Шевцов.

Часовня у родника в Чистополье, недалеко от села Черкасы.

Эту фотографию показала мне Мария Ивановна. При этом я испытал чувство благоговения: на меня смотрели люди начала прошлого века, уральские казаки, для которых военная форма была не театральной одежкой, а «второй кожей». Слева сидит Никита Егорович Гарбузов — дед Владимира Ивановича по материнской линии. То, как Никита Егорович держит шашку говорит само за себя. (Челябинский округ, второй отдел, 1910 год).

Здание школы в Саракташе, где учились сестры и братья Шевцовы	Улица Восточная на которой жили Шевцовы

Выпускной класс в Саракташской средней школе. Владимир Шевцов - четвертый слева в четвертом ряду, Михаил — третий справа в четвертом ряду.

Семья Шевцовых — Мария, Михаил, Екатерина

За то время, которое я провел в Саракташе и Черкассах мне многое удалось узнать о своем Учителе. Мария Ивановна рассказала о том, как шести- семилетние малыши — Миша и Володя вдвоем, зимой, в любую погоду ходили в лес за дровами, как они сами мастерили тележку — возок для дров, как долгими зимними вечерами два неразлучных брата (они все делали вместе!) вязали себе носки и варежки…

 Эта дружба и привязанность друг к другу с годами только крепли. В юношеские годы Михаил и Владимир стали спортивными кумирами в Черкассах. Футбольная команда, которую организовал Михаил выигрывала у всех в саракташском районе. Михаил защищал ворота и руководил действиями команды, а Владимир предпочитал играть в нападении — такого результативного правого крайнего надо было еще поискать, и не только в Саракташе. Для встречи с командой братьев Шевцовых специально приезжали футболисты из Оренбурга! Поскольку, только игроки областного центра могли составить конкуренцию сплоченному «шевцовскому» футбольному коллективу. Но, увлечение спортом не освобождало от выполнения ежедневных трудовых обязанностей. Сельская жизнь — это череда постоянных забот и дел. Кроме того, нужно было учиться в школе, которая располагалась в четырех километрах от дома. Ходили пешком, гурьбой и в погоду и в непогоду. Мама очень строго следила за школьными успехами своих детей. И хоть Шевцовых — и сестер и братьев — заставлять учиться не приходилось, они сами тянулись к знаниям, — все же мамы немного побаивались. Поэтому спортом занимались только после того, как добросовестно выполняли «домашнее задание» и помогали родителям по хозяйству. Эта черта маминого характера — строгость при выполнении своих обязанностей — еще один штрих к семейному портрету Шевцовых.

Время шло, наступила пора выбирать профессию. Михаил поступил в сельскохозяйственный институт, Владимир избрал медицину. Что определило выбор моего Учителя? Был ли это внезапный порыв или расчетливый, заранее продуманный поступок? Мне хотелось самому ответить на этот вопрос. Я пытался прочитать ответ в рассказах брата и сестер Владимира Ивановича, увидеть разгадку тайны становления врача, ученого, наставника в ее самом начале, в истоке. Мне кажется, что я нашел ответ на этот вопрос. Ответ подсказала Мария Ивановна своей заключительной фразой о жизни семьи Шевцовых:

«Преграды и препятствия украшают жизнь человека, — задумчиво сказала она,- чем больше трудностей приходится преодолевать, тем ярче и богаче твоя жизнь, тем интереснее жить и добиваться намеченной цели. В нашей семье никто не выбирал в жизни легких путей, проторенных дорожек. Наверное, поэтому Володя — самый талантливый из нас — и выбрал медицину. Что может быть сложнее человека? И сколько нужно приложить сил для того, чтобы не только понять, изучить его, но и правильно лечить? Володе, с его энергией и жаждой знаний сама судьба указала путь, на котором он смог полностью раскрыть свои дарования».

Река Сакмара в Черкасах. Здесь, на Лысой горе, проходили съемки фильма «Русский бунт» о восстании Емельяна Пугачева. Сохранившиеся декорации в сочетании с окружающим пейзажем воссоздают атмосферу тех далеких событий…

 За разговорами быстро пролетел день. Мне пора было собираться в дорогу, в обратный путь. Михаил Иванович начал было осторожно говорить о том, что, мол, обратно можно было бы и поездом, но, увидев в моих глазах лихорадочный блеск велосипедиста — дальнобойщика, покачал головой и набросал своей рукой план, как удобней выехать из Саракташа на трассу Магнитогорск-Челябинск. Обратный путь пролегал через Юлдыбай, расположенный в южных отрогах Уральских гор, через Кизил, измотавший меня сильным встречным ветром, через Агаповку, с ее знаменитой церковью, в которой побывал сам президент Путин. Я привычно располагался на ночлег в безлюдных местах и смотрел цветные сны-триллеры, встречая каждое утро нового дня с чувством заново родившегося человека. В моем багаже появился новый груз, представлявший особую ценность. Это небольшая бутылочка со святой водой из Чистополья, банка душистого меда из саракташского разноцветья, пуховый платок и полотенце — то, что дорого моему Учителю, как напоминание о днях светлой юности, отчем доме и о мечте, воплотившейся в грандиозные свершения на Курганской земле. С каждым днем, приближаясь к Кургану, я чувствовал, как во мне нарастает особое ощущение — ощущение первопроходца, возвращающегося домой. Я открыл для себя новую страну, страну сильных, мужественных, трудолюбивых и жизнерадостных людей. Я увидел их добрые лица, я много узнал о их жизни — простой и великой одновременно. И мне очень хотелось с кем-нибудь поделиться своим открытием.

На обратном пути бескрайние степи сменяли горы Южного Урала.

Подъем на знаменитой горе — Семиколенке. Черкасы остались за цепью этих гор.

В окрестностях Юлдыбая. Недалеко от этого места дорогу в двадцати метрах от меня перешел лось. Царственный зверь сделал это неспеша и с достоинством. Бросил на меня неодобрительный взгляд и скрылся в лесу. Только потом я вспомнил, что у меня есть фотоаппарат. Ночевка недалеко от Юлдыбая. Это была одна из самых "мистических" ночей за время путешествия. Вокруг палатки кто-то (или что-то) перемещался. Граница между сном и явью была размытой, я часто просыпался, вновь засыпал и блуждал в ярких, насыщенных красками и звуками образах, пытаясь определить их источник: что это — продукт моего подсознания или внешние существа? Вблизи Магнитогорска. После труднейшего участка пути от Кизила до Агаповки. Сильный встречный ветер буквально измотал меня.

Река Урал

Эксклюзив: Когда долго находишься на дороге один, то начинаешь несколько по иному воспринимать окружающее. Сама дорога становится как бы живым существом, наполненным жизнью и отмеченным знаками смерти. На участке дороги Кизил-Магнитогорск было много задавленных животных — ежиков, лисиц, а у обочины в одном месте я насчитал двадцать убитых коршунов! Это очень печально, но Дорога, как некий идол постоянно требует жертвоприношений. Нужно быть очень внимательным, чтобы не стать еще одной, очередной жертвой. Для живых существ Дорога является каким-то особым местом притяжения. Один раз, когда время подходило к вечеру, я случайно заметил на обочине дороги мышонка. Он неподвижно сидел и неотрывно смотрел своими черными бусинками глаз на заходящее солнце. Я топнул перед ним ногой, но он даже не дрогнул — похоже он находился в состоянии глубокой медитации. Только когда я осторожно перевернул его на спину, он зашевелил своими розовыми лапками и осовело посмотрел на меня без всякого страха. Я отнес этого юного наркомана в траву и поехал дальше, будучи не очень уверенным в том, что он вновь не вернется к эзотерическим упражнениям на проезжей части.

Наилучшее место для стоянки (ночевки) — березовая роща. Береза — это веселое, бодрое и доброжелательное к путешественнику дерево. Возникает даже такое ощущение, что березы охраняют тебя, когда ты спишь. А вот сосны — довольно мрачноваты, особенно тогда, когда их много. В сосняке усиливается чувство некоего присутствия, причем не очень благоприятного.	На дороге можно не только стоять, но и фотографировать собственную тень. Это помогает от одиночества.

Впереди — Курган! Двадцать три дня велопробега позади! За это время пришлось пройти более 2000 км. Было всякое: и жара и холод, проливной дождь, боль, усталость, отчаяние, надежда, вера,сомнение… Но за всем этим стояло самое главное — желание преодолеть себя, познать свои силы и открыть новые, неизвестные для меня страницы из жизни моего Учителя.

Высшей наградой в этот день стало рукопожатие моего Учителя — Владимира Ивановича Шевцова. Было очень приятно увидеть сотрудников нашего Центра, которые пришли чтобы встретить меня.

Закончилось это путешествие. Для меня оно было необыкновенным. Осталось огромное желание продолжить эту линию. В преддверии грядущего лета складывается новый проект: проехать по тем странам Европы, в которых живут и работают врачи, проходившие обучение в нашем Центре. Буду очень признателен всем, кто сможет оказать помощь в реализации этого проекта.

Александр Ерохин