Моя жизнь навсегда связана с музыкой

Елена Темникова не живет в Кургане вот уже полгода. Победив в областном конкурсе патриотической песни, она отправилась в Москву представлять родной край на столичной сцене. В Курган Темникова больше не вернулась, по крайней мере, как жительница этого города. Завоевав Гран-При на всероссийском конкурсе, Елена была удостоена чести исполнить финальную песню под сводами храма Христа Спасителя. Широкому кругу телезрителей она стала известна в разгар весны – именно тогда первый канал начал транслировать свой новый проект «Фабрика звезд–2».
    Мы встретились с Еленой на гостеприимной кухне самой музыкальной курганской семьи Андрея и Елены Ивановых. Сама обстановка здесь располагает к непринужденной дружеской беседе… Не только о «Фабрике». За чашечкой ароматного чая мы долго болтаем о музыке, о современной эстраде и, конечно, о настоящей неэкранной жизни «полуфабрикатов». Продолжительность разговора с талантливым человеком стремится к бесконечности.

 — Елена, миллионы девушек во всем мире мечтают стать звездами. Как тебе пришла в голову мысль пойти на «Фабрику»?

— Рекламу смотрю.., а всё, уже последние денечки в Москве, послезавтра домой к родителям, в общем, прощай столица, надоели кастинги, предложения вроде: девушка, ты талантливая, дай три тысячи долларов, и будешь сниматься в кино – всё, баста, а тут реклама: «Фабрика звезд». «Фабрика звезд»?! Хм-м, думаю, ни фига себе. Завтра последний день отборочного тура, и я бегу туда. Появляюсь последняя. В этом мне здорово повезло, потому что кастинг очень сложный, кандидатов просто огромное количество, и чтобы каким-то образом ускорить процесс прослушивания, их запускают человек по двадцать пять на сцену, и они должны петь хором песню «Замыкая круг». В это время мимо проходит человек и прослушивает – каждого по несколько секунд, и если ты вдруг слова забыл или как на грех сбился, или тебя по какой-то другой причине не услышали – до свиданья, всё, твой единственный шанс уже использован. Рядом стоит человек и запоминает всех, кто был; во второй раз их уже не пропустят. Короче, шансов, что тебе дадут карточку, пропускающую в следующий тур, ничтожно мало. А потом, к концу, к тому времени, когда я появилась, ряды кандидатов значительно поредели, я попала в последнюю пятерку, и нам позволили петь по очереди. Я подготовила для себя несколько песен: первая – «Мы гуляем по Монмартру», вторая попсовая из репертуара Юлии Началовой и третья – моя любимая – «Горюшко». До конца определиться в выборе песни решила на месте по ходу действия. Честно сказать, надежды, что меня пропустят в следующий тур, практически не было, именно поэтому, наверное, волнения я не испытывала, ну или почти не испытывала. Мне было интересно, как я буду чувствовать себя на сцене, проверить свои ощущения во время съемки, микрофон, в общем, решила спеть для себя, а раз для себя, то свою любимую. Вряд ли это был удачный выбор, потому что нам давали по десять секунд на каждого, а начало у «Горюшка» не слишком подходящее – с паузами: «Разбудила матушка…(пауза)… ой меня на зореньке… (пауза)…». Это, конечно, красиво, но голос не показать совершенно. Мне говорят: «Ну что ж ты, Аленушка, такую песню-то выбрала?!». Для меня было большим откровением, когда я узнала, что прошла в следующий тур.

— А сколько туров было всего?

— Четыре. На кастинг приехало огромное количество людей, они шли с десяти утра и до позднего вечера. А кроме этого, по почте пришло более десяти тысяч кассет, и все записи в действительности были прослушаны. Иногда кандидату даже задавали вопрос: «Вы ведь присылали нам видеозапись? Да-да мы вас помним!» Работа колоссальная! Люди стекались со всей Москвы, со всей области, шли все кому не лень. Приходит женщина без зубов, кожа висит… Ей говорят: “У нас возрастное ограничение – 25 лет”. Она в ответ: «Мне двадцать шесть». Какой смысл обманывать?! Как с этими обманщиками бороться, когда каждая минута на вес золота? Ждешь, стоишь в очереди…

— Неужели прямо-таки всех отобрали по-честному? И не было ребят, прошедших с помощью знакомых или денег?

— Нет, по крайней мере, в нашей «Фабрике» не было.

— А Лена Терлеева, говорят, у нее состоятельный папа…

— Сказать можно все что угодно. Я против таких грязных слухов. Лена – очень талантливая певица, на нее лучше всех реагирует зал. Она из тех, кого любят всей семьей. Как Долина или Ротару. Ей нужно выступать в праздничных концертах по первому каналу, например, в концерте к юбилею Газпрома. Мы все – клубные, она – нет. Она дорогая певица, ну или хотя бы «придорожная» – шутка, конечно.

— А как тебе третья «Фабрика»?

— Мы между собой смеемся, что с выходом в эфир третьей «Фабрики» мы полюбили первую.

— Что, все так плохо?

— Просто ужасно. Ну, первая «Фабрика» - бог с ней, там другие проблемы, просто многим нужно учиться петь. А третья… Знаете, что мне не понравилось в третьей?

Когда мы впервые пришли в Дом, нас всех просто колбасило, мы были такие осторожные, напуганные, будто зараженные болезнью хомячка: а? а что там? ой, боюсь-боюсь!
Эти же развязные, наглые. Мы стоим, знакомы всего три минуты, а он задает мне такие вопросы, что процитировать стыдно: “А где там у вас можно заняться онанизмом, а можно ли трахаться?” Я бы никогда не смогла себе такое позволить! И это дети людей, которых мы любим и которым поклоняемся?!

— С молодым поколением все понятно. А какое впечатление осталось у тебя от общения с самими звездами?

— Разное. Я, конечно, и раньше догадывалась, что человек в жизни и человек на экране – это далеко не одно и то же, но чтоб настолько! Когда слушаешь их песни, смотришь видеоклипы, кажется, что это такие добрые, правильные, душевные люди, совершенно не похожие на всех остальных – исключительно замечательные. И вдруг я для себя выясняю, что на самом деле все совсем не так, что те нравственные основы, которые с детства должны быть заложены в человека, в наших звезд либо заложить забыли, либо они их уже сами растеряли на сложном и извилистом жизненном пути. Порой такого насмотришься и наслушаешься, что после просто руки помыть хочется, правда! И нет никакого желания с ними общаться.
Конечно, среди звезд, так же как и среди людей нормальных, встречаются человечки, но есть и Человеки. Больше всех мне понравилась Буланова. Она – Человечище. Помню, как перед концертом она подошла ко мне: «Леночка, ты что волнуешься? Не волнуйся, если что, смотри на меня – я тебя поддержу. Как будем танцевать? Вот так? Давай так». Буланова – лучшая, она как мама, у нее такие добрые глаза. А я после концерта даже поблагодарить ее не успела. Если мы когда-нибудь еще встретимся, я обязательно расскажу ей о своих чувствах и о том, насколько я ей благодарна.

— А вот Пресняков, кажется, тебе совсем не подыгрывал, когда вы исполняли «Стюардессу»…

— Я на него так обижена! Он меня просто не замечал, я почувствовала себя на сцене совершенно “левой” и начала нервно крутить бедрами. Меня преподаватели потом порвали за это.

— А как мы за тебя волновались, когда ты пела с Малининым…

— Спасибо. На самом деле мне было очень страшно петь с ним да еще его песню. А о том, что мне все-таки это предстоит, я узнала за час до концерта. Мы спорили с Машей Ржевской, и каждая из нас пыталась свалить сию почетную обязанность со своих плеч на плечи друга. И получилось так, что Малинин проходил мимо, когда Маша в сердцах воскликнула: «Не буду я с ним петь эту дурацкую песню!». Он услышал ее слова и, естественно, не захотел с ней петь. Я узнала о его решении за час и не успела даже текст выучить, написала на ладошке.

— Вы великолепно звучали в дуэте. Ты молодец.

— Серьезно? Я так рада! Правда, признаюсь, у меня была небольшая фора: я пела в микрофон, а у Малинина (так как руки заняты гитарой) была гарнитура – на ней совершенно невозможно отстроить звук. И все же хочу похвастаться: во время концерта он так удивился, что я умею петь, что от удивления даже немного сбился. Он великолепный певец, просто супер!
А еще мне очень понравилась Бабкина. С ней мы познакомились еще до «Фабрики» на конкурсе «Во славу Великой России». Она из тех, кто не разочаровал меня при личной встрече. Такая же искренняя, какой мы видим ее на экране.

— А кто совсем не понравился?

— Басков. Он кусок дорогого торта – сладкий и понтливый. Ничего собой не представляет ни как певец (в консерватории есть ребята, которые поют во много раз лучше), ни как ведущий.

— Пообщавшись со знаменитостями, ты не чувствуешь в себе вирус звездной болезни?

— О, вы бы знали, как это актуально. Нас всех уже лечили от этой инфекции. Мне повезло больше остальных, но не потому, что я оказалась крепче и лучше других, а потому, что после «Фабрики» я не поехала домой к родителям и друзьям, а осталась в Москве; там, отрешенная от всех, я успокоилась, и уже потом, когда все осело, с холодным умом я начала входить в мир. Таким образом, в самый опасный момент я избежала тонны комплиментов, которыми нас щедро одаривают друзья и родственники, а также уверений в том, что я лучшая. Но ведь так и должно быть, ведь близкие люди не могут и не должны быть объективными в оценке тех, кого любят. Другое дело, что очень легко в это поверить, тем более, когда толпы поклонников выкрикивают на улице твое имя, когда просят оставить автограф, когда «бомбардируют» телефонными звонками на мобильный – из-за этого пару раз в месяц приходится менять SIM-карту, но они все равно каждый раз узнают новый номер и опять звонят: «Лен, привет! А вы где? А что вы делаете? А когда у вас концерт?».
    Я вот сижу сейчас, слушаю ваши комплименты, а самомнение растет, вирус набирает силу (смеется – прим. Е.Т.).

— Сильно ли сегодняшняя Елена Темникова отличается от Елены Темниковой полгода назад?

— Сильно. За эти полгода я стала в два раза взрослее. Да и научили многому.

— Опыт, наверное, приобрела…

— Опыт? Какой? Не реагировать на плохие гостиницы? На беспардонность, когда тебя запросто разворачивают, обнимают за плечи, не спрашивая «можно ли с вами сфотографироваться?», после слов «смотри сюда» щелкают фотокамерой?

— Но ведь есть же и полезные приобретения?

— Да. Это мои друзья. Семенов, Гагарина, Пирцхалава. Я их очень люблю и теперь уже не мыслю без них своего существования. Семенов… Вы не представляете, какой он умный! Зрителям «Фабрики» это вряд ли было заметно, потому что для шоу совсем не важно, умен ты или нет.

— А вообще реальная жизнь «полуфабрикатов» сильно отличалась от того, что мы видели на экранах?

— Нисколько. Наши отношения, наш быт – все дошло до зрителя без искажений. Я сейчас скажу то, о чем вообще-то не должна рассказывать. Мы работали только на те камеры, о существовании которых знали. В углах каждой из четырех комнат установлен глаз, но о том, где находятся остальные (а их было много) мы не знали. Держать же себя в тонусе постоянно на протяжении трех месяцев невозможно. Да, первые несколько недель мы были ужасно скованные; бегали в туалет, когда надо было почесаться или поковырять в носу, в туалете же секретничали, что, кстати, строго запрещалось. Но вскоре мы уже понимали, что нас не могут показывать всех одновременно, особенно когда мы рассредоточены по всему Дому; соответственно, будут выбирать какие-то наиболее интересные моменты. А если я сижу с книжкой, читаю, кому это интересно? После первого месяца мы совершенно расслабились и перестали реагировать на камеры.

— Что еще, кроме секретничанья в туалете, было под запретом?

— Нельзя было курить и ругаться матом. Тех, кто нарушал правила, номинировали.

— Иногда зрителям казалось, что у вас очень много свободного времени…

— Да, нас действительно показали так, будто мы в доме отдыха прохлаждаемся, видимо, это было концептуально необходимо, потому что весь учебный процесс в подробностях показывали во время трансляции первой «Фабрики», и во второй раз не захотели повторяться, решив, что зрителя этим вряд ли заинтересуешь. Между тем у нас был очень напряженный рабочий день. Вот его распорядок: 8.00 – подъем; 8.30 – завтрак; с 9.00 до11.00 – фитнесс; с 11.00 до 13.00 (без перерыва – просто нереальные нагрузки!) – хореография; с 13.00 до 14.00 – обед; с 14.00 до 16.00 – какие-нибудь занятия, например вокалом; с 16.00 до 17.00 – время подготовки домашнего задания; с 17.00 до 19.00 – театральный кружок; потом час ужина; с 20.00 до 23.00 – у нас гости. Потом спать. Время свободное было только, когда мы ели. И в эти же моменты нас почему-то больше всего снимали. А так как нагрузки были колоссальные, то во время еды мы старались отдохнуть по полной и в результате монтажа выглядели на экране совершенно расслабленно. Лежим, ковыряем в носу, читаем какие-то книжки… Я была просто в шоке, когда бегло вразброс посмотрела телевизионную версию: начало дня, конец, середина – и везде одно: иду, жую, за балансом слежу… Меня показали просто какой-то обжорой!

— Вот именно показали, значит, все-таки было искажение реальности!

— Реальность не искажали, ее просто показывали глазами режиссера, конечно, здесь есть некоторый субъективизм, но ведь это шоу, а не документальный фильм. А законы жанра диктуют свои правила. Знаете, как на педсовете все испугались, когда Семенов на вопрос, какие жизненные ценности для него на первом месте, честно ответил: любовь и семья!? «Милый, какого черта ты здесь делаешь?! Зачем мы на тебя силы тратим и делаем из тебя звезду?» На шоу такие откровенности недопустимы, они делают его правильным и пресным. С тех пор педсоветы перестали показывать в прямом эфире.
    Семенова вообще никогда бы не взяли на «Фабрику» такого, какой он есть на самом деле: обычные очки, пиджак – такого, каким он был, когда получал премию «Теффи», когда строил и сдавал под ключ телерадио- станции, когда вел программы. Такой Семенов слишком умный и совершенно не поющий. А умный Семенов на «Фабрике» никому не нужен. Он же взял и сделал себя за один день. Накупил какой-то дикой совершенно безумной одежды и сказал друзьям: «Давайте поспорим, я пройду на «Фабрику». Потом выпил бутылку коньяка, пришел на кастинг и уже на сцене затянул: «Вот кто-то с горочки спустился…». Преподаватели подумали: что за псих? Давайте его возьмем! После кастинга я разговаривала с человеком из продюсерского центра, и он сказал: пока мы нашли только одного кандидата, которого точно хотели бы взять в Дом. По описанию я поняла, что речь идет о Семенове.

— Каковы планы на будущее?

— Не знаю, это не от меня зависит. Наши гастроли продлятся до декабря, а дальше – как решит продюсер. Решит меня оставить – будет так, сочтет бесперспективной – ну, что ж? Я сейчас об этом не думаю. Придет время – буду решать. И, скорее всего, так же спонтанно, как это случилось с «Фабрикой звезд». Знаю только одно: моя жизнь навсегда связана с музыкой.
     Еще бы хотелось поучиться. Все мои одноклассники продолжили свое «математическое» образование (а я училась в классе с математическим уклоном), поступив в вузы, и мне завидно. Я не могу больше. Порой мне кажется, что одно полушарие без тренировок ссохлось и дергается в судорогах, и тогда во сне я решаю логарифмические задачи.

— Расскажи о Фадееве, он ведь тоже курганец. Что он собой представляет как человек, как продюсер, как музыкант?

— Он лучший по всем номинациям. Я говорю это не потому, что он мой продюсер, а потому, что это так на самом деле. У него абсолютные хиты. Причем не просто хиты. Многим, например, не нравится группа «Руки вверх» — они как живородящие тараканы каждую неделю выпирают из себя по новому хиту. А у Фадеева очень стильная музыка. Один только альбом «Ножницы» чего стоит, я знаю все песни из этого альбома наизусть. Обожаю его музыку, готова слушать ее постоянно.

— В 1997 году в интервью для толстого столичного журнала Фадеев сказал, что для него главное в жизни – это семья и творчество. И все, что он делает, он делает только в расчете на свои музыкальные потребности. Изменился ли он сегодня?

— Не знаю, ничего не могу сказать о том, каким он был шесть лет назад. Но он же продюсер, и его продюсерский профессионализм как раз измеряется умением удовлетворить потребности большинства. Здесь он волшебник, это доказывают его проекты: «Глюкоза», «Шоколадный заяц»...

— Да, на сегодняшний день это вкусно, и он делает эту вкуснятину, зная, что она будет съедена… А как же творчество? Может и хочет ли он позволить себе не работать на конъюнктуру?

— Я думаю, это как раз мой случай. Песни, которые я пою, публика кушает неохотно, они очень сложны для восприятия. Кроме того, у Фадеева есть несколько альбомов инструментальной музыки – насколько эта музыка хороша, настолько она и непродаваема. Плюс он собирается петь у Андрея Стойчева – еще одного курганского москвича, который также готовит к записи свой совершенно некоммерческий альбом.

— Сейчас по TV крутят «фабричные» клипы, мы ждем твоего. Будет ли он?

— Будет. Сейчас об этом рассказывать рано, скажу лишь, что в данный момент есть два варианта, и один из них очень стильный. О-очень! Поверьте мне. Классный клип на классную песню.
Многие звезды хотели бы купить фадеевские песни и готовы платить за них огромные деньги, но Максиму жалко их продавать. Сначала он вроде бы соглашается, пишет, а когда песня готова, он вновь отдает ее нам.
Кстати, в Кургане ходят какие-то нереальные слухи о том, что Фадеев заставлял нас петь песни, не соответствующие нашему образу. Никогда он не навязывал ничего вообще, нравится песня – пой, не нравится – не пой. И у нас были случаи, когда ребята отказывались от предложенных им песен. Я – никогда. На мой взгляд, отказаться от его песен невозможно. Он великолепный психолог. Он не просто смотрит, он видит и понимает тебя, и если Макс сядет писать песню специально для тебя, ты уже от нее не откажешься. Написав для меня песню «Тайна», Фадеев, прежде чем предложить мне, сам исполнил ее. Он так классно ее спел!

— А вы должны каким-то образом рассчитаться за отданные вам песни? Если не заплатить, то хотя бы отработать?

— Заплатить? Откуда у нас такие деньги? – Нет. Мы ничего не должны. Мы действительно сотрудничаем с первым каналом и с продюсерским центром Фадеева, но это не значит, что нас эксплуатируют. «Фабрика звезд-2» - детище Фадеева, он болеет за нас, и каждую свою новую песню он предлагает в первую очередь нам.

— Лена, скажи, будучи в Москве, ты встречалась с представителями курганской диаспоры, ощущала ли их поддержку?

— Да, конечно. Я очень благодарна Андрею Стойчеву, Саше Зуеву, Наталье Немеляйнен, Андрею Протасову.
Еще до «Фабрики» у меня был очень сложный период в жизни, и если б не их помощь, я осталась бы совершенно одна в большом незнакомом городе. Они настоящие курганцы!

— И напоследок что бы ты хотела сказать родному городу?

— Поблагодарить за прием. Это такое счастье приезжать туда, где тебя ждут! Спасибо вам, счастья, удачи!

— И тебе спасибо за то, что нашла для нас время и терпение, несмотря на усталость, отвечать на наши многочисленные вопросы! Удачных гастролей и перспектив на будущее!

Елена Тельпиз
Фото в журнале Николая Пушилина