Менестрель эпохи компьютеров

Дмитрий Шихардин, известный курганской рок-тусне как Жорка, в прошлом скрипач культовой «Веселой Панихиды» давным-давно засел в Питере и дома появляется очень редко. Так что упустить редкую возможность пообщаться с ним я никак не мог. Оказалось, Диман мало изменился за эти годы. Он привез с собой подругу Ирину и экземпляр не столь давно вышедшего в свет CD петербургского фольклорного ансамбля «Добраночь», в котором играет на скрипке и поет — с прошлой осени. Да, его тяга к фольклору была заметна давно, но то, что народная музыка станет его профессией в наши трудные дни, вряд ли кто-то мог предположить. Маленькое уточнение - пластинка группы «Добраночь» вышла во Франции.

— Во время учебы в Петербургском институте культуры я работал во многих профессиональных хоровых коллективах типа казачьих хоров и ансамблей, исполняющих русские народные песни,- рассказывает Дмитрий. -Это было слишком уж традиционно - «Калинка-малинка», «Катюша» и все такое… Мне стало не очень интересно, и я ушел в ранний джаз. Играл регтаймы и кейкуоки в клубной группе «Easy Winners». Потом поиграл года два средневековую европейскую музыку на аутентичных инструментах - ансамбль назывался «Laterna Magica», то есть «Волшебный фонарь». Ездили в Польшу, в Эстонию. В конце концов ушел, поскольку межличностные отношения как-то не сложились. Познакомился с музыкантами Олегом Дробинским и Митей Храмцовым. Они три года нелегально жили в Европе - в Испании и Франции. Играли там кельтский фолк…

— О, как это сильно — русские играют во Франции ирландскую народную музыку!

— Да, забавно. Потом парни заинтересовались клезмерской музыкой. Клезмеры - это профессиональные еврейские музыканты конца прошлого века. «Добраночь» - название мелодии в одном из их сборников. Ее клезмеры играли на праздниках, когда гости начинали расходиться по домам. Но потом ансамбль развалился. Олег приехал в Питер и познакомился со мной и барабанщиком Петром Сергеевым. Решено было сделать группу, которая бы за основу взяла инструментальную музыку Восточной Европы. В основном над материалом мы работали во Франции - готовили программу, репетировали, оттачивали аранжировки. Потом месяц жили в Кишиневе. Приехали, сразу сняли домик, потом явились к российскому консулу и сказали, что хотим научиться играть молдавскую народную музыку. Нам нашли профессоров, и мы в течение месяца за плату получали уроки молдавской музыки. После еще два месяца репетировали в Питере, сыграли на фестивале фольклора «Скиф».
Диск, который решили назвать «Чтоб душа развернулась», записали на аналоговый мультитрекер на 38-ю скорость на питерском радио. Там очень хорошая аналоговая студия. Потом Олег повез дорожки во Францию, там альбом свели, отмастерили, сделали дизайн обложки и напечатали тираж. Нас никто не спонсировал, все сделали на свои деньги.

— А почему именно во Франции? В России откатать тираж дешевле, и притом значительно.

— Дешевле, но качество другое. Потом, у Олега связи во Франции. Решили уж не рисковать. С российскими лейблами мы связываться не хотим. В России, вообще, надо продавать кассеты…
Тираж диска — 1000 экземпляров. Больше трехсот уже продали, затраты отбили, теперь идет чистая прибыль. На концертах во Франции продаем диск за 100 франков при себестоимости 14. Приезжаем на какой-нибудь фестиваль - в Европе летом масса всего проходит, молодежь хочет отдыхать, пить вино, слушать музыку. Играем и пластинки продаем. В общем, бродячие музыканты, современный вариант скоморохов и менестрелей.
Колеса у нас свои - микроавтобусик «Мерседес», дизель. Принадлежит он, собственно, Мите Храмцову.
Ездили на нем на фестивали во Францию, Португалию и Испанию. Связываемся с организаторами заранее по Интернету, рассылаем заявки и на некоторые фесты нас приглашают. Условия бывают разные, конечно. Бывает, дорогу оплачивают, бывает, и нет. А иногда и гонорар дают! Главное - засветиться, хорошо выступить, чтоб тебя запомнили, но нас в принципе везде хорошо принимают.

— А где особенно?

—В Португалии. Им интересно: с другой же планеты люди приехали, из России. В западных кабаках русская музыка звучит, но у нас — более молодежный вариант.

— Я так понимаю, что ваша аудитория — не эмигранты, а коренные жители?

— Точно так. В основном играем для европейцев. Само собой, эмигранты приходят, когда им интересно. Вот в Париже, да, там все эти кабацкие дела, с балалайкой и баяном…

— А у вас балалайки в группе нет?

— Есть, но мы ее применяем всего лишь в паре вещей. У нас состав такой: две скрипки, перкуссия, гусли, дудки (сопелки, кларнет, волынка), немного балалайка. Наташа поет, мы ей помогаем. Еще должен появиться контрабас. Программа у нас на два часа, а если играем в баре - три сета по 40 минут. В программе - русские народные песни, молдавские, румынские, болгарские танцы. «Калинка-малинка» - не для нас. Стараемся брать малоизвестный материал, который далек от кабака.

— Неужели все-таки этих денег хватает на жизнь без каких-то побочных заработков?

— Хватает. Знаешь, мне было и странно и страшно создавать свой ансамбль, быть за него материально ответственным. Не скажу что мы жируем, но концы с концами сводим. Выступали вот во Владимире - и там смогли заработать. В принципе, если все правильно организовывать, можно нормально зарабатывать и в России.

— Вспоминаешь «Веселую Панихиду»?

— Еще бы… Может, это слишком сентиментально, но мне хотелось бы лет через десять встретиться с Хасей и подготовить хороший концертик группы «Веселая Панихида». У меня был даже разработан имидж: мы - в смокингах, при бабочках поем под рояль и скрипочку, типа шансона.
Контактов у меня с Хасей сейчас, к сожалению, нет. Когда он приезжал из Израиля в последний раз, мы встречались очень тепло. Он все тот же. Звоня нашему общему другу Мистеру в последний раз, говорил, что получает разрешение на «Узи». В охране работает.

— А ты не предпринимал попыток замутить в Питере аналогичный рок-проект?

— Собственно, в «Веселой Панихиде» я только поддерживал идеи, которые в основном исходили от Хаси. Аленка и я добавляли немного своих красок, расцвечивая Хасину гениальность.

— Андрюха Чертищев развивал теорию, что Хася — это человек-орудие, который принимает сигналы свыше и ретранслирует их. Ты согласен?

— Конечно. Он даже не совсем понимал смысл своих стихов. Я иногда разъяснял ему. Он употреблял в них какие-то слова, которых не знал.

— По-моему, «Ступеньками в рай» — один из лучших альбомов эпохи расцвета русского рока, безотносительно к тому, сколько людей его смогли услышать. Просто не было под рукой кнопки, на которую нужно было нажать, чтобы альбом стал известен…

— Как ни странно, я тоже об этом недавно подумал. «Веселая Панихида» существовала всего три года, и результат всех наших трехлетних усилий, нашего роста запечатлен в этом альбоме. Результат получился хороший...

— Там ведь очень интересный саунд: не сказать чтобы гитарная музыка, не сказать, чтобы фолк. Что-то новое, пограничное… При этом все очень драйвово и абсолютно прозрачно. О каждой песне этого альбома можно написать большую исскуствоведческую статью.

— Да, альбом был хороший. Жалко, что это не пошло никуда дальше. Такая музыка до сих пор была бы актуальной, особенно в Питере.

27-го вечером Дима с друзьями дает маленький акустический квартирник, где будет петь старенькое и новенькое. Предполагается фиксация на видео. В понедельник он возвращается в Питер.

Общался и заваривал чай
dB, он же Дмитрий Быков.