221-й День города, 2003 год

Звуки начались с утра. Пробовали микрофоны на «Зауральском подворье» у филармонии. Сцену, вероятно, ночью смонтировали.
Чего дома сидеть, пойдем гулять.
Так-с. Люди. Чего-то продают. Самодеятельные художники. Лотки. Омоновец. Ваня Хренов с дочкой.
— Привет, Вань.
— Привет, Юр.
Опять омоновец. Музыка какофонирует. Еще омоновец. Стоит раздвинув ноги. А если хулиган подойдёт и пнёт — что будет? У них по ГОСТу что ли положено стоять раздвинув ноги?
Вон юрта с казахами. Поют на казахском. Вон районы разные курганской области и (неперевариваемое выражение) художественная самодеятельность. Сокращенно ХуэС.

Девушка сует календарики на 2003-04 год. На них написано «Курган и Народная партия». Плохая эмблема у народной партии, непластичная. Цвет красно-желтый, раздражающий. Уродливые буквы «НП» на рыцарской шапке. Фотография на календарике незакомпонована. Не учились ребята композиции.
Когда Вова Цепилов поступил в Полиграф (ныне Академия Печати), то перед самой учебой ещё в Кургане наводил ревизию в своих рисунках. Из десяти девять шли в мусорную корзину со словами «не нужно плодить визуальных уродов, не нужно засорять визуальную среду». Иногда он уставал и выходил на кухню, а я эти рисунки вытаскивал и рассовывал по карманам, мне они нравились. А вот календарь Народной партии не нравится.

Улица Ленина. Едет машина. На крыше залёг оператор. За машиной шагают молодожёны.
За молодожёнами — мэр, какой-то мужик и Серков. «Какой-то мужик» — посередине.
Идут, а у нас дома газа нет. И у моей мамы нет. И у Вовы нет. И не будет — сказали в телефоне.
За ними дяди и тёти административные.
За ними казахи на лошадях.
За ними какашки конские.
За ними какашки раздавленные.

Вот девушка идёт с напряженным взглядом в белой футболке с буквами «ЛДПР».
Суровые буковки, рубленный гротеск. Антиквой бы эти буковки смотрелись не так сурово, допустим, бодонистической антиквой или классицистической. А девушка эта, наверное, политическая пристрастившаяся (пристращёнка). А может у неё жених в партии.

Два мужика опорожняются на забор, не видят как за углом репетируют кришнаиты с такими, ну право же, славными добрыми лицами. Запели знакомые слова. Двинулись по улице. Барабанщик среди них, девушки и женщина.

Хочу прислушаться, записать кто про что говорит. Шум, ничего отдельного не слышно. Гомон.
У Дворца пионеров шарики продают. Вот какой-то парень спрашивает:
— Почём у вас шарики стОят?
Во загнул, лингвист, однако.
Недавно маленький Кирилл Дудин первый раз зашёл в речку и сказал:
— Тут всё такое жидкое...
Мы — ему:
— Зайди по пояс.
А он:
— А где здесь пояс?

Идем дальше.
— Девушка, дайте кепочку ребеночку, — прошу продавщицу Кодака.
— Купите чего-нибудь и подарок получите.
Да не нужно мне ничего, кепочку дайте. Пожалели кепочку, у-у-у, скупердяи японские.
Всё, перехожу на Фуджи, пусть начальник Кодаковский со своими кепочками целуется. Хотя я бы на его месте харакири сделал. Один раз в Японии на торжественном приеме один хулиган вонзил ножик в задницу мужику из другой страны (ножик в заднице у них высшее оскорбление), так потом президент Японии лично прощения у мужика с ножом в заднице просил, министр Юстиции подал в отставку, а начальник местной полиции харакири сделал. Это у них дело чести.
А фотографы кодаковские народ ушлый, вешаться по пустякам не будут. Ну и пусть их! Не за горами цифровая революция.
Ударим мегапикселями по 41-му процессу, ураааааааа!

Шагаем дальше. Горсад. Люди. День города опять.
Городу — 221. Такое большое очко.
Опять художники. Много художников в Кургане.
И чего они здесь рисуют. Ехали бы в свою Москву и там рисовали.
К слову сказать и мне нужно рисунок сделать, графический документ праздника.
Забираюсь на дерево, рисую улицу Ленина слева по курсу:

А вот люди синим маркером:

Вот вид улицы в сторону филармонии:

Повествую дальше.
Центр города, Ленина, 13. День. Мужик побитый.
Лицо сплошное мессиво, крошево. Скорая рядом.
«Просто живу я на улице Ленина, где меня зарубают время от времени» — пел дядя Федор в группе «Ноль».
Ну это понятно, но дети кругом смотрят и спрашивают детскими голосами: «мамы, папы, а почему дядя в крови?»
Отвечаю мамапапавскими голосами: «это он в школе плохо учился и родителей не слушал».

Людей — то больше, то меньше. Ходят. Мусорят.
Стефан Шаповалов навстречу. Книжку подарил свою «Еще не все сказано». Разрешил на сайт статьи выкладывать. Автограф не дал.

Потом был «Чайф».
Есть еще группа «Чай вдвоем».
Но приехал «Чайф» вчетвером или впятером, издалека не видно.
Шахрин — красавец в рубашке.
Этот слева, который на обезьяну похож, тоже красавец. Бегунов-Гималайский вроде. Вы, Владимир, не обижайтесь, я сам на обезьяну похож. Но вы похожи на красивую обезьяну, а я на некрасивую.
Вообщем про «Чайф» я статью ДБ выложу.

Это мы семьей «Чайф» слушаем, чайфуем:

Друг мой Гена удивляется откуда в городе столько хорошеньких молодых девушек образовалось.
«Оттуда», — говорю.
А он: «нЕоткуда, все родители спились».
Парирую: «Природа приспосабливается, видишь они тоже все пьяные».

На день города было запрещено продавать пиво в стеклянной таре, чтоб осколков не было. Но я постоянно наступал на эти осколки. Как говорится, свинья везде грязь найдет.)))

Стемнело. Возле универмага драка. Ребята чего-то не поделили. Они, наверное не знают, что в этот день на МАКСе 2003 в Жуковском наша Светлана Капанина показывала фигуры высшего пилотажа.
А может они вообще не знают кто такая Светлана Капанина и поэтому деруться?

— День города превратился в день мусора, — сказал маленький Артемка, которому Кодак кепочку зажмотил.
— К утру уберут, — ответил я, — и будет наш город снова чистый, тихий и красивый.

Как всегда.